Генерал его величества - Страница 28

— Да уж, представляю я многодневный полет «цеппелина» с таким составом экипажа, — хмыкнул Гоша. — Но я к тебе по другому вопросу. Мы тут с Машей прикинули, надо предложить графу сосредоточиться не на перелете через Атлантику, а на маршруте Берлин — Шанхай.

— Лет пять на подготовку надо, пожалуй, — засомневался я.

— Да хоть десять! Это же какие капиталовложения, причем привлеченные, если подойти к вопросу творчески! Плюс большая часть маршрута проходит через Россию, и, значит, она получает цепь аэродромов с инфраструктурой и специалистами от западных границ до восточных.

— Ну… если так рассуждать, что-то в этой идее есть. А насчет творческого подхода тут, главное, не пожалеть красок на описание, как Васюки будут превращаться в Нью-Москву…

— Кстати, тебя вроде какой-то немецкой висюлькой наградили? — вспомнил Гоша.

— Вот именно, что какой-то. Бумаги на немецком, все забываю отдать перевести. Может, ты мне почитаешь, чего там написано?

— В общем-то я и так представляю, что там, но для полноты картины дай-ка посмотреть… Да, так и есть. Поздравляю вас, ваше превосходительство, вы теперь мало того что кавалер ордена «Голубой Макс», но еще и фрайхерр!

— Во дают! — восхитился я. — Сразу и голубым обозвали, и Максом Фраем, да в придачу намекнули, что я тот еще хрр! Уважаю. Надо будет кайзеру что-нибудь в аналогичном стиле придумать, а то даже как-то неудобно…

— А кто такой Макс Фрай?

— Дама-писательница в нашем мире. Нашли с кем сравнить! Кстати, а висюлька-то хоть красивая?

— Нормальная, небольшой голубенький крестик. Когда получать поедешь?

— Вот как с автожиром закончу, так сразу, то есть недели через две. Ой, блин, там же Рождество… Ну тогда через три.

— Я вот что хотел сказать, — посерьезнел Гоша. — Ясно, что поедешь ты с хорошей охраной, но ведь на аудиенцию у кайзера ее не допустят. Бронежилет, конечно, наденешь… но этого мало. Я заранее перейду в коттедж на Торбеевом и буду следить за ситуацией. Чуть что, сразу портал, невзирая на то, видят его или нет.

— Пожалуй, — согласился я, — и тогда, если будет какое чепэ, оттуда — сразу в Георгиевск. А тут немедленно надо будет организовать какую-нибудь пресс-конференцию, чтобы меня туча народу видела. А потом недоуменно вопрошать: какой на фиг Найденов в Берлине? Да вот, тут я, никуда не делся! Это у вас с глазами было что-то не то, чрезмерное употребление шнапса опасно для здоровья…

— Ну тогда готовься, — встал Гоша, — а мне пора в Москву.

Гоша ушел, а я начал обдумывать его предложение. Все правильно, чем дальше мы залезаем в самостоятельную политику, тем больше найдется желающих крылышки-то нам слегка подрезать, в том числе и радикальными методами… действительно, надо это иметь в виду. То есть при каждом сомнительном с точки зрения безопасности визите одного из нас пусть оставшийся подстраховывает его из другого мира. Да, но одному будет трудно, надо же и тащить партнера в портал, и как-то сдерживать недоброжелателей, коих может быть совсем немало. То есть потребуется группа поддержки: пара тащителей и три стрелка, например, с автоматами и гранатами-слезогонками. Где взять, в шестерке? Нет, пожалуй, там по определению неглупые люди, а тут избыточный интеллект только помешает… так что, скорее всего, из Гошиной охранной сотни. Выбирать строго по классическому принципу «нам умные не надобны, нам надобны верные». Далее запудрить мозги очередным изобретением инженера Найденова, устроить несколько тренировок… Да, пора, причем не откладывая.

Я потянулся к телефону.

Прежде чем встречаться с Вильгельмом, следовало хоть что-то о нем узнать и по возможности составить собственное мнение, и я засел изучать материалы. Первое впечатление было — псих. Но оно быстро улетучилось, больно уж настойчиво и единодушно меня пытались в этом убедить авторы читаемых текстов, что-то мне оно напоминало… Я поднатужился и сообразил — жизнеописания Лаврентия Палыча! Тоже ведь все столь же единодушно описывали его как воплощение мирового зла, из шкуры лезли в соревновательном экстазе, кто первым опубликует подробность погнуснее. Уже одно это ясно говорило, что человек он был весьма неординарный, раз его столь активно оплевывают, так что с Вильгельмом, похоже, была аналогичная история. Потом я присмотрелся к авторам материалов — очень интересно, они все с английскими именами… Я решил изучить повнимательней какой-нибудь вмененный ему в вину эпизод. Долго искать не пришлось. Сразу по воцарении молодой кайзер посадил под домашний арест свою мать, объяснив это опасениями, что она вполне может передать англичанам какие-нибудь документы. По мнению автора, одно это говорило о полной ненормальности Вильгельма… а вот мне показалось совсем наоборот. Потому как первое, что сделала эта мать, когда арест был все-таки снят, — именно отправила в ту самую Англию все материалы по немецкому флоту, которые ей попались, да еще прокомментировала их в таком духе: смотрите, какой гаденыш, он смеет мечтать бросить вызов могуществу Британии!

«Какой мягкий человек, — подумал я про кайзера, — вот Петра бы Первого или Ивана Васильевича на его место…»

Мемуары Тирпица давали расплывчатую картину — никаких ярких примеров, просто описание работы по созданию флота… А, ладно, слетаю в Питер, поговорю с Мари. Интересно, она-то что мне о нем скажет?

— Про ненормальность кайзера говорят его враги, причем неумные, — сказала мне она. — Да, человек он импульсивный, но не более того. А насчет приписываемых ему чудачеств… я могу тебе привести в пример еще одного человека, тоже не упускавшего случая почудить, это Александр Васильевич Суворов. Ну а то, что Вильгельм любит грубые солдатские шутки, так мне и ходить никуда не надо, чтобы увидеть еще одного человека с похожими вкусами, вот он сидит… В общем, Джордж, если ты посчитаешь его даже просто не очень умным, ты сильно ошибешься. Это будет очень плохо, дорогой, и не только для тебя.